Власенко М. Билибино / Мария Власенко ; текст, илл. – Москва : Август, 2021. – 168 с. : цв. ил. – (Точка на карте. Север).
У Билибина очень сильная магия…
В серии «Точка на карте. Север» издательства «Август» вышла документально-
художественная проза с иллюстрациями автора.
Билибино – город в Чукотском автономном округе, точкой на карте страны ставший в 1955 году. А для художницы Марии Власенко – это малая Родина. Туда-то она и отправилась собирать материал для дипломного проекта: рисовать природу Севера, город, людей и брать интервью у билибинцев разных поколений, выяснить, что для них Билибино, как туда попали, почему не уехали в девяностые, как жили (а не только выживали) в девяностые, есть ли такое чувство как очарованность Севером.
Из рисунков и голосов сложился диплом, а потом и книга художника, где визуальный и вербальный пласты органичны и едины.
Интервью оформлены как дневники. В книгу вошло семь дневников – семь частных историй. Предлагаем вашему вниманию несколько фрагментов, чтобы услышать пёструю разноголосицу, из которой складывается текст, проиллюстрированный Марией Власенко.
Дневник № 1 – школьницы Ани пятнадцати лет: «Раньше любимым местом с девочками было ЗСМ. Это заброшенный завод строительных материалов. И там на большом кране висела тарзанка, на которой много-много кто катался. Ты садишься и раскачиваешься. Очень весело. Но потом её кто-то снял».
Дневник № 2 – Татьяна, предприниматель: «Ну, у меня, наверное, такая классическая история переезда в Билибино для девушки. Я вышла замуж… Когда мы с мужем ездили в отпуск, то часто думали, как жаль, что в Билибине нет уютного места для отдыха с кофе и чаем…» И всё получилось, но с такими трудностями. А ещё поддерживает красота природы: её либо принимаешь, либо это не твоё. «Жалуются, что жизнь здесь – каторга. Ну, наверное, каждому своё, но очень жаль, что не все могут оценить эту красоту природы, это удовольствие от отдыха».
Дневник № 3 – Дядя Юра: «Женился и приехал. Жена привезла. Она отсюда, местная… Понравилось, может, не сразу, пока не понял, что к чему… Тут такие бани – настоящие красавицы, их из гаражей делают. У меня баня стояла на прицепе. Захотел – поехал с ней на природу… Медведи сюда не приходили. Но они вон там ходят. Вон, видишь Пупок? Мы от Билибина туда пешком ходили и там как-то раз нос к носу с ним столкнулись. Он на нас, мы на него смотрим».
Дневник № 4 – Светлана, ЖКХ: «Мои родители приехали сюда в 1973 году на заработки… Я ходила в детский сад «Родничок», который уже закрыт. Даже здания нет. Там было пять или шесть корпусов. Родители, бывало, работали в ночь, и садик был открыт круглосуточно… Училась в первой школе. По сорок человек в классе было. Класс очень дружный. У меня есть одноклассники, которые здесь, в Билибино, остались. Ещё двое на кладбище лежат… Школы всего было две. У нас вражда со второй школой была. Я знаю, мальчишки даже дрались со второй школы из-за девчонок. Им очень не нравилось, если девочка из первой школы встречалась с мальчиком из второй. В начальных классах мы были октябрятами, потом была пионерия, затем вступали в комсомол. Всё очень патриотично. Классы за счёт патриотизма, общего дела были очень дружные. Мы на улице просто так не шаболдались… Честно, не хочу, чтобы дети здесь, на Севере жили. Уже перспектив никаких нет, и тем более, атомная станция закрывается… Но буду очень скучать за природой. Вот на днях меня вывозили за грибами, так я больше не под ноги, а вокруг смотрела. А то дом-работа, работа-дом. А тут на каждый кустик, на каждый камешек смотришь, на этот мох разноцветный…»
Дневник № 5 – Богдан, коммерсант: «В своё время для меня это было жизненной необходимостью. Я уволился из армии в 89 году. Уже после девяностого Советского Союза почти не существовало. И в городе заниматься особо было нечем… В девяностых годах, когда всё началось, я помню, глава администрации подошёл к рыночку и говорит: «Вы хоть придите в администрацию, что-нибудь напишите». То есть хлынул вот этот вольный бизнес. И ни власти, ни мы не знали, что с этим делать… У моего товарища есть магазин на материке. И мы с ним общаемся. Конечно, как они там работают и как мы здесь, – это такая большая разница. Это просто Земля и космос. Они не знают, что такое иметь на складе запас на полгода – от зимника до зимника…»
Дневник № 6 – Марина Олеговна, директор музея: «Сначала я устроилась работать смотрителем в музее, потом стала хранителем, потом главным хранителем, потом уже директором. На сегодняшний день работаю в музее уже тридцать четыре года… В этом 2018 году нашему музею исполнится сорок шесть лет… Специфика у города такая, что люди приезжают и уезжают. И такой вахтовый метод был, в принципе, и в советские времена. Никто здесь не собирался оставаться на все последующие поколения. Уезжали, а что накопили – дарили музею… Произошли очень большие изменения. Молодёжь хочет говорить на коренном языке и носить соответствующую одежду. Более того, это стало престижно. Сейчас даже развивается этническое направление моды…»
Дневник № 7 – Герман, чукча: «Когда первый раз меня привезли в первый класс в Кепервеем, я ушёл. Потому что весь класс был в чукотской одежде – «керкер» называется. По-русски не говорил, только по-чукотски...» Вернулся в школу через год, проучился в школе-интернате с первого по десятый класс. «А так мы летом в тундре оленей пасли. У нас там яранги… Про быт помню, конечно. В яранге был полог, сшитый из тёплых шкур. Посередине идёт костёр… Внутри яранги на палках мясо висит, сушится. Как же оно по-чукотски называется? Уже начинаю забывать. А есть ещё тушёное: мешок, сшитый из шкуры, мясо туда кладут и в землю закапывают на целый месяц. Оно становится таким зелёным-зелёным. После его варят и кушают… У нас чукчи разделяются на береговых и тундровых. Мы около моря не жили. Мы только летом там оленей пасли и обратно возвращались…»
Рисунки в книге – зарисовки путешественника, исследователя – цветными мелками в три цвета: приглушённые чёрный, жёлтый, синий, больше похожи на этюды, когда важнее всего схватить характер.
Подбирая слова, характеризующие произведение, понимаешь, что без высокого стиля здесь никак не обойтись: книга затрагивает высшие человеческие ценности – гуманизм, патриотизм.
И в финале о возрастной адресации книги. На книге стоит маркировка 12+. А в жизни? Читателем может оказаться и школьник, готовящий доклад к уроку географии про Чукотку, и родитель, чьё детство пришлось на девяностые, и седовласый геолог, бывавший в экспедициях в этих местах, и художник, и социолог, и просто случайный читатель, нырнувший в книгу и погрузившийся в полифонию текста.